Построение системы обороны Орловского плацдарма принципиально ничем не отличалось от обычно проводимой немцами обороны как на Брянском, так и на других фронтах.

Узлы сопротивления главной полосы, имея протяженность по фронту 3–4 км и глубину до 2–2,5 км, располагались на местности с промежутками в 1–2 км и состояли из нескольких самостоятельных опорных пунктов, находящихся между собой во взаимной огневой связи, прикрытых по переднему краю общей системой противопехотных препятствий и соединенных между собой траншеями.

Основой фортификационного оборудования опорных пунктов и узлов сопротивления Opловского плацдарма являлась развитая система траншей и ходов сообщения, оборудованных многочисленными огневыми позициями для всех видов пехотного оружия. Наличие большого количества огневых позиций в системе траншей и ходов сообщения позволяло противнику быстро и скрытно маневрировать и сосредоточивать живую силу и огневые средства в любом направлении.

Все огневые сооружения, возводимые в системе траншей, представляли собой открытые площадки, оборудованные нишами и простейшими укрытиями для солдат и материальной части. Обеспеченных огневых сооружений возводилось небольшое количество.

В системе траншей, в непосредственной близости от открытых огневых позиций, немцы строили убежища-блиндажи, обеспечивающие защиту от артиллерийского и минометного огня всему личному составу.

В каждом опорном пункте противник оборудовал 2–3 линии траншей, соединенных ходами сообщения. Первая линия траншей обычно проходила по скату местности, обращенному в нашу сторону. Вторая линия траншей отрывалась вблизи или непосредственно по топографическому гребню занимаемой высоты, в 100–500 м от первой. Третья линия, если она была, располагалась обычно на обратном скате в 200–600 м от второй.

Длина фасов траншей, в зависимости от рельефа местности, колебалась от 7 до 15 м; глубина траншеи – 1,5 м, высота брустверов – 0,3–0,5 м; ширина по дну – 0,5–0,6 м, по верху – 0,9–1,20 м. Ширина и глубина ходов сообщения были такими же, что и у траншей; длина фасов – 10–50 м. В глубине обороны глубина ходов сообщения уменьшалась с 1,5 до 0,3 м. Траншеи оборудовались большим количеством открытых огневых позиций для пулеметов, минометов, противотанковых ружей, стрелков и автоматчиков (рис. 1). Для обеспечения круговой обороны опорного пункта стрелковые ячейки, а иногда пулеметные площадки устраивались в тыльной крутости траншей и в ходах сообщения, особенно проходящих на флангах.

Помимо огневых позиций и блиндажей для личного состава, траншеи оборудовались нишами для хранения боеприпасов, нишами и подбрустверными блиндажами для укрытия расчетов и отдельных солдат, а также различными устройствами для быстрого выхода на бруствер.

Борьба с ливневыми водами проводилась путем устройства водосборных колодцев и придания уклонов дну траншеи. По дну траншей укладывались деревянные решетки. Одежда крутостей траншей, как правило, не производилась.

Крытые участки траншей, обычно небольшой протяженности (2–5 м), устраивались в местах разветвлений траншей, в соединительных ходах к выносным площадкам и использовались в качестве укрытий от непогоды.

Для внутренней обороны траншей в специально отрытых нишах или непосредственна на брустверах устанавливались ежи и рогатки, подготовленные к легкому и быстрому сбрасыванию их в удлиненные участки траншей, простреливаемых из специальных стрелковых ячеек.

Открытые пулеметные площадки, в зависимости от важности направления, выполняемой задачи и рельефа местности, устраивались на различных расстояниях друг от друга (от 8–10 м до 20 м и больше).

Пулеметная площадка, обычно выносного типа, имела земляной полукруглый стол с радиусом 1 м. Высота стола – 1–1,10 м. Крутости стола обычно одевались плетнем, вертикальными жердями, досками, кровельным железом и другим подручным материалом. Для боеприпасов устраивались 1–2 одетые или неодетые ниши. Для укрытия дежурного пулеметчика отрывалась ниша или использовалась крытая часть соединительного хода.

Для обеспечения возможности стрельбы из всех видов автоматического оружия (пулеметы, автоматы, ПТР, минометы) площадки часто делались универсальными (рис. 2); в этом случае стол одевался досками. Высота бруствера доводилась до 20–25 см. Крутость бруствера в секторе стрельбы (70–90°) укреплялась бревнами, мешками с землей или вертикальными жердями. При необходимости стрельбы в секторе больше 100° пло- [стр. 27] щадка оборудовалась 2–3 пулеметными столами (рис. 3).

Ячейки для стрелков и автоматчиков, глубиной 1–1,10 м и шириной по дну 0,35–0,40 м, делались примкнутыми путем непосредственной врезки в переднюю крутость траншеи или выносными Г-образного профиля. В последнем случае толщина земли между ячейкой и траншеей защищала стрелка, являясь для него тыльным траверсом. В передней крутости ячеек устраивались ниши для боеприпасов.

Кроме этих ячеек, в тыльной крутости почти каждого фаса траншеи устраивались прим-кнутые ячейки глубиной 0,7–0,9 м, которые использовались при стрельбе в тыл, а также как выход из траншеи на бруствер при контратаках.

Огневые позиции для 50-мм минометов оборудовались непосредственно в системе траншей. Огонь велся со специально устроенных площадок с полукруглым столом или же с универсальных площадок.

Площадки для 81,4-мм минометов располагались по-взводно, вне траншей или в системе траншей за обратными скатами. Диаметр окопа – 2,5 м; глубина – 1,00–1,20 м. Для укрытия расчета и хранения мин отрывались щели. В 10–15 м от огневых позиций устраивался блиндаж для расчетов. Один из типов минометной площадки приведен на рис. 4.

Для противотанковых ружей специальных площадок не было. Огонь из ПТР велся из стрелковых ячеек (особенно выносных) и с универсальных пулеметных площадок.

Окопы для противотанковых орудий (37-, 50- и 75-мм) возводились как в системе всех линий траншей, так и вне ее (рис. 5). И в том и в другом случае артиллерийский окоп состоял из открытой площадки для орудия, укрытия для расчета в виде подбрустверных блиндажей или открытых щелей, ниш или щелей для снарядов и укрытия для пушки. При заблаговременном возведении крутости окопа одевались жердями, укрытия для расчета и орудия перекрывались жердями или бревнами и засыпались слоем земли, дно окопа, аппарель укрытия пушки и сами укрытия оде- [стр. 28] вались досками. Вообще следует отметить, что из огневых позиций наиболее тщательно подготавливались и оборудовались артиллерийские позиции.

При расположении противотанковых пушек вне системы траншей, при поспешной подготовке позиции, подготавливались только открытые площадки для орудий и ровики для расчета и снарядов.

Огневые позиции дивизионной артиллерии располагались на расстоянии 3–4 км и больше от переднего края, в хорошо укрытых от наземного наблюдения местах и тщательно оборудовались и маскировались. Огневая позиция состояла из площадки для орудия с крытыми нишами для снарядов, открытых ровиков для временного укрытия расчета и близрасположенного блиндажа, обеспеченного от поражения при прямых попаданиях снарядов.

Наблюдательные пункты оборудовались, как правило, в системе траншей. Простейшие из них устраивались путем врезки в переднюю крутость траншей ячейки для наблюдателя размером 1 X 1,2 м с дощатой одеждой. Сверху ячейка перекрывалась дощатым или металлическим щитом, уложенным по бревенчатой раме. В верхнем щите оставлялось отверстие 30 X 40 см для наблюдения через оптические приборы. НП оборудовался скамьей для наблюдателя, столом для записей и полкой или нишей для телефонного аппарата. Иногда НП, подобный описанному, устраивался с покрытием из жердей и слоя земли толщиной 10–20 см. В последнем случае для наблюдения со всех четырех сторон делались амбразуры, а заглубление НП уменьшалось на 20–30 см.

Кроме того, наблюдательные пункты устраивались в виде шахты стойчатой или рубленой конструкции, примкнутыми непосредственно к убежищу. Вход в шахту осуществлялся из убежища. Шахта, выведенная до верха покрытия убежища, перекрывалась металлическим или дощатым щитом с отверстием для приборов наблюдения (рис. 6).

Кроме описанных конструкций НП, были отмечены случаи использования башен (вращающихся и неподвижных) и корпусов легких танков в качестве укрытия для наблюдателя, а также для автоматчиков. Наблюдение велось через смотровые щели или перископ.

Исключительно большое внимание противник уделял сооружению и оборудованию убежищ и блиндажей, в которых располагался весь личный состав находившихся в обороне подразделений. Многочисленность убежищ, блиндажей и разного рода укрытий позволяла противнику на время обработки оборонительной полосы нашей артиллерией и авиацией отводить весь личный состав в укрытия, оставляя на огневых позициях только дежурных и наблюдателей.

В системе траншей, непосредственно у огневых позиций, устраивались индивидуальные ниши для солдат, а также подбрустверные блиндажи и лисьи норы на 2–4 человека. Ниши на 1–2 человека, предназначенные для укрытия солдат во время непогоды или внезапного артиллерийского налета, отрывались в передней крутости траншей. Лисьи норы [стр. 29] отрывались подземно-минным способом и имели глубину заложения 1,5–2,0 м от дна траншеи. Спуск в нору отрывался открытым способом и обычно ничем не одевался и не перекрывался. Горизонтальный участок норы, вырабатываемый минным способом, крепился голландскими рамами (рис. 7).

Особенно большое распространение получили убежища на 6–10 человек. Они возводились из расчета обеспечения защиты от огня и создания возможно лучших бытовых удобств всему личному составу находящихся в обороне частей. Убежища строились в системе траншей, на расстоянии 10–30 м от первой линии, где сосредоточение огневых средств и живой силы было наибольшим, и на расстоянии 20–50 м от траншей второй и третьей линий.

Для частей и подразделений, располагаемькх вне системы траншей (тяжелая артиллерия и минометы, крупные КП, медпункты, госпитали, склады и пр.), убежища строились на обратных скатах, врезались в крутости откосов оврагов, а при размещении в населенных пунктах располагались у домов, соединяясь с ними и огневыми позициями крытыми или маскированными ходами сообщения.

Убежища соединялись с траншеей открытым ходом сообщения полного профиля. Ход сообщения, продолжаясь дальше, соединял все постройки хозяйственно-бытового блока, обычно размещаемые близ убежища: площадку для отдыха и принятия пищи, подбрустверный блиндаж с кухонным очагом, уборную и подсобную открытую площадку для строительных материков (доски, проволока, колья, жерди) и ящика или ямы для мусора (см. рис. 1).

Убежища строились котлованным способом и заглублялись так, чтобы обсыпка сооружения находилась на одном уровне с бруствером траншеи.

Блиндажи обычно состояли из 1–2 помещений общим размером в плане 3–4 м (см. рис. 6). При наличии двух помещений в основном размещались живущие, а во вспомогательном ставилась печь для обогрева, сушки обмундирования и обуви и приготовления или разогрева пищи.

Конструкция остова убежища – рубленая, рамная или стойчатая. Обычно остов собирался из трех поперечных рам или трех рядов стоек с насадками, распертых по контуру сооружеиия распорками на скобах. Стены одевались пластинами или жердями, поверх которых обшивались строганым тесом, обивались рубероидом или одеялами и коврами, отобранными у населения. Потолок сооружения также обшивался досками или обивался рубероидом или тканями.

Покрытие обычно делалось обеспечивающим защиту от 76–122-мм и даже 152-мм снарядов и состояло из двух–трех, а иногда четырех рядов наката, укладываемых друг на друга сплошь или с промежутками между рядами, заполняемыми грунтом. Бревна накатов и ряды скреплялись между собой строительными скобами или 4–6-мм проволокой. По первому ряду наката прокладывался рубероид в два слоя (или кровельное железо). Поверх накатов производилась засыпка слоем грунта толщиной 0,5–1,5 м. В некоторых случаях покрытие состояло из одного ряда наката, на который устанавливался бревенчатый сруб, равный габаритам сооружения. Внутреннее пространство сруба заполнялось грунтом. Вынос жесткой прослойки за габариты сооружения и устройство каких-либо тюфяков не практиковались.

Каждое убежище обязательно освещалось естественным светом. Для этого в одной из стен убежища устраивалось окно, в которое вставлялись оконные рамы со створчатыми переплетами, взятые обычно из домов близлежащих населенных пунктов. Для окна снаружи убежища делался специальный приямок.

Для обогрева помещений, приготовления пи- [стр. 30] щи, просушки одежды и обуви убежища оборудовались печами различных типов (железными, чугунными, кирпичными и т. п.). Отвод дыма производился железными трубами через специальный проем в стене.

Нары делались двухъярусными, обычно в виде деревянных рам, затягиваемых в середине металлической сеткой. На нары укладывались соломенные тюфяки или, что часто практиковалось, перины и матрацы, отобранные у населения. Каждое убежище оборудовалось пирамидой для винтовок, столом и скамейками, в большинстве случаев взятыми у жителей. По стенам устраивались различные шкафы, ящики и полочки для личных вещей.

Двери убежищ, как внутренние, так и наружные, делались легкими деревянными, обычно из 2,5-см теса, размером 0,6 X 1,80 м. Зачастую использовались подходящие по размерам двери жилых построек. Земляные ступени, ведущие к входу в убежище, одевались тесом или оставлялись без всякого крепления. Перед убежищем в крутостях хода сообщения делались ниши для установки бака с питьевой водой, хранения топлива к печам и прочих хозяйственных предметов.

Убежища для офицеров конструктивно не отличались от прочих, но качество отделки, внутреннее оборудование и меблировка были значительно лучше и комфортабельнее. Обычно каждый офицер имел отдельное убежище (рис. 8).

Для связи дежурных на огневых и наблюдательных пунктах с находящимися в убежищах широко применялась система простейшей сигнализации. От всех пулеметных площадок и наблюдательных пунктов протягивалась проволока, идущая по поверхности земли к деревянной планке, шарнирно укрепленной над окном убежища. Дежурный, дергая проволоку, раскачивал планку, нижний конец которой соединялся проволокой, пропущенной сквозь отверстие в раме окна, с колокольчиком, гильзой от снаряда или другим звучащим предметом, находящимся в убежище. Гильза или консервная байка, ударяясь о какой-либо металлический предмет, давала сигнал вызова.

[стр. 31] Весь передний край был прикрыт проволочными препятствиями. Препятствия устанавливались на расстоянии 20–120 м перед первой линией траншей. Фасы препятствий длиной 50–400 м располагались как на передних, так и на обратных скатах и обстреливались из траншей фланговым и фронтальным пулеметным огнем. Проходы в препятствиях закрывались деревянными и металлическими рогатками. Препятствия и подходы к ним минировались противопехотными минами нажимного и натяжного действия.

Основным, наиболее часто применяемым типом проволочных препятствий являлся усиленный проволочный забор на деревянных или специально изготовленных металлических кольях (рис. 9). Помимо забора, широко применялись спираль Бруно (самостоятельно и как усиление забора), забор на козлах, металлические и деревянные рогатки и спотыкач на низких кольях. На основных направлениях проволочный забор устанавливался в два-три ряда или усиливался спиралью Бруно. В ряде мест, помимо основной линии, отмечены случаи установки препятствий впереди второй линии траншей. Все проволочные препятствия, так же как и подходы к ним, усиливались минновзрывными заграждениями.

В предвидении нашего наступления, стремясь усилить свою противотанковую оборону, немцы весной и летом 1943 г. на отдельных участках, считаемых ими особо важными танкоопасными направлениями, помимо минирования, производили отрывку противотанковых рвов и эскарпирование откосов оврагов.

Противотанковые рвы отрывались двух типов:

а) трапецоидальный ров с перемычками, шириной по верху 4,0 м, по дну 0,8 м, глубиной 2,5 м; перемычки шириной 0,8 м оставлялись на расстоянии 4,0 м друг от друга;

б) треугольный ров шириной 4,0 м, глубиной 2,5 м; высота брустверов – 0,3–0,5 м.

Рвы отрывались с фасами значительной длины (300–400 м и более) и обстреливались фланговым и фронтальным огнем противотанковых орудий и самоходных пушек. В большинстве случаев противотанковые рвы отрывались противником по обратным скатам местности. Такое расположение рвов скрывало их от нашего наблюдения и усложняло условия действий наших танковых подразделений.

Маскировке опорных пунктов противник достаточного внимания не уделял. Например, система траншей и ходов сообщения никак не [стр. 32] маскировалась, крытых ходов имелось весьма малое количество, брустверы не одерновывались, земля, выброшенная из траншеи, не разравнивалась.

Маскировка отдельных позиций и сооружений достигалась главным образом применением к местности и использованием естественных масок, обеспечивающих маскировку только от наземного наблюдения.

Таким образом упорство и живучесть обороны опорных пунктов Орловского плацдарма обеспечивались гибкостью и подвижностью системы артиллерийско-пулеметного огня и широким маневром огневых средств и живой силы. Возможность маневра была обусловлена наличием широкоразвитой системы траншей и ходов сообщения с большим количеством НП и огневых позиций, для всех видов оружия, хорошо пригнанных к рельефу местности, взаимодействующих друг с другом и увязанных с системой противотанковых и противопехотных препятствий, расположенных как по переднему краю, так и в глубине обороны.